В бытность игроком он был одним из самых жестких североамериканских хоккеистов. Закончив профессиональную карьеру в 1980 году, он стал арбитром. Стюарт первым из хоккейных судей, рожденных в США, преодолел отметку в 1000 матчей в НХЛ. Он дебютировал в качестве главного арбитра НХЛ в 1986 году, а закончил карьеру в 2003.
Сейчас Полу Стюарту почти шестьдесят лет, но он и не собирается уходить из хоккея. Минувшим летом он принял предложение Президента КХЛ Александра Медведева стать консультантом по вопросом судейства и войти в Спортивно-дисциплинарный комитет КХЛ.
- Пол, ваша семья – настоящая судейская хоккейная династия. Расскажите об этом.
- Я – представитель третьего поколения хоккейных арбитров в моей семье. Дед был судьей, отец, я сам, теперь вот мой сын занимается тем же уже четыре года. В итоге, мы постоянно делимся друг с другом судейскими историями, существует некая преемственность. Мой дед помогал отцу, отец помогал мне, теперь я помогаю сыну. У всех нас есть общее понимание профессии хоккейного арбитра: он должен быть честным, любить хоккей и, самое главное, судья в сердце должен иметь желание быть правым.
- То есть, вы знали о том, что станете хоккейным арбитром уже тогда, когда впервые встали на коньки?
- Я просто хотел пойти по тому же по пути, что и мой отец. Вообще, выбирая себе профессию, ты должен понять, где будешь чувствовать себя счастливым. Сейчас я сижу с вами в этой прекрасной Арене, и я счастлив. Вернусь в Москву, и буду чувствовать себя так же. Куда бы меня ни занесла шайба, мое состояние не изменится. Значит, я все в жизни сделал правильно.
- Вы стали хоккейным арбитром. Но в бытность игроком вас нельзя было заподозрить в строгом следовании правилам. В 40 матчах сезона 1977-78 гг. в ВХА вы умудрились набрать 241 штрафную минуту!
- Да уж, можно сказать, я был наглядным примером того, что в хоккее просто необходимы судьи. По ходу своего первого сезона в профессиональном хоккее я провел 44 боя в 46 матчах. Но, вы должны понимать, в те времена в профессиональном хоккее было очень мало американцев. Поэтому мне и досталась роль тафгая. Сейчас, когда мне 60, тело напоминает о том, через сколько травм ему пришлось пройти. В холодную погоду бывает не так-то просто подняться по лестнице. Но я горд тем, как делал свою работу, как защищал своих партнеров, не показывая противнику ни капли страха. Мне дали прозвище – «Кот Стю» - потому что во время своих боев я всегда смотрел оппоненту прямо в глаза и практически не моргал. После удачных боев или просто хороших матчей партнеры по команде ставили в мой шкафчик в раздевалке блюдце со сливками. Видимо, ждали, когда я начну мяукать (смеется).
Так или иначе, я прошел через все это. Скажу честно, я не был особенно талантлив ни в чем из того, что делал. Но, посмотрите, благодаря упорной работе, я в хоккейном бизнесе уже 40 лет! Работа в КХЛ для меня – это огромная честь и отличная возможность поделиться своим опытом с российскими арбитрами.
- Есть мнение, что в 70-е североамериканский хоккей был жестче, чем сейчас, но, что ли, чище, честнее. Было меньше грязных приемов, ударов исподтишка…
- Не могу с этим согласиться. Хотя бы потому, что мне довелось играть против «Разбойников с большой дороги» из «Филадельфии Флайерз», против «Детройта, и нескольких других команд, которые действовали очень жестко. Драки тогда случались чаще, все принимали эту часть игры, как должное и были к ней готовы. Но далеко не каждый матч показывался по телевидению, а в некоторых из них происходило такое…
- Какой самый отвратительный момент на льду вы видели своими глазами?
- Я уверен, что вы сейчас говорите про мой первый гол в НХЛ (смеется). Я вышел к воротам, вроде бы даже исполнил какой-то финт, после чего бросил. Ну, как бросил, ковырнул шайбу. Она еле-еле, переворачиваясь в воздухе, перелетела через красную линию, и клянусь, во время одного из оборотов я смог прочитать надпись на лицевой стороне: «Н-Х-Л». Если бы я бросил, как положено, вратарь совершил бы «сэйв» (улыбается).
- Отличная история. Но, всё же, произошло ли на ваших глазах что-то, по-настоящему вас испугавшее?
- Ну, я видел много драк, которые проходили за явным преимуществом одного из бойцов. Помню, во время матча в Миннесоте Боб Проберт так сильно ударил соперника, что тот упал и сломал… ногу. Проберт было замахнулся, чтобы добить парня, но остановился. Очень уважаю его за это.
Сам я однажды, в матче против «Филадельфии», дрался одновременно с четырьмя соперниками. Это выглядело страшно, да (улыбается).
- Кто лучший рассказчик хоккейных историй в вашей семье?
- Думаю, мой дед. Он работал в «золотую эпоху» хоккея, с такими игроками, как Морис Ришар. Но и мне довелось быть на льду с Горди Хоу, Бобби Халлом, Уэйном Гретцки и Марио Лемьё.
- Расскажите нам какую-нибудь веселую историю о судействе, связанную с вашим дедом.
- Однажды после какого-то спорного момента главный тренер «Чикаго Блэкхоукс» сказал моему деду, что не выведет команду на лед. Дед ответил, что если игроки сейчас же не появятся на площадке, главный тренер будет удален до конца игры. Тот ответил: «Значит, я удален». И ушел в раздевалку. За ним проследовала вся команда во главе с капитаном. Дед остался на льду в компании игроков «Бостон Брюинз». Он приехал в центральный круг, уложил шайбу на точку вбрасывания, а форвард «Мишек» поехал к воротам и забил в пустые ворота. Счет стал 1:0, именно так игра и завершилась.
- Как вы оказались в КХЛ?
- Начнем с того, что мне довелось поиграть еще против сборной Советского Союза на чемпионатах мира. Харламов, Михайлов, Третьяк, Якушев, Фетисов… Легендарные, выдающиеся хоккеисты. Я в качестве главного арбитра работал на финале Кубка Канады-87, в котором канадцы смогли победить СССР со счетом 6:5 лишь во втором овертайме. Думаю, я сумел завоевать уважение советских хоккеистов и тренеров. Они знали меня, как арбитра. И вот, господин Медведев пригласил меня в Россию, заняться судейством, привнести в эту область что-то новое и помочь улучшить нашу Лигу.
- Раз уж мы заговорили о советском хоккее. Назовите трех лучших советских и российских хоккеистов, на ваш взгляд.
- Безусловно, Вячеслав Фетисов – один из лучших защитников в истории хоккея. Я бы поставил его на одну ступень с Бобби Орром и Скоттом Стивенсом. Кто еще? Ларионов, он был великолепен. И, пожалуй, Евгений Малкин. Если травмы обойдут его стороной, этот парень способен стать лучшим хоккеистом, когда-либо выходившим на лед.
- Давайте поговорим о вашей судейской карьере в НХЛ. Меня заинтересовал тот факт, что вы никогда не одевали шлем, обслуживая матчи. Почему?
- По этому поводу однажды здорово высказался Терри О`Райли. Он сказал: «Зачем Полю Стюарту носить шлем? Зачем надевать пластиковую штуку на бетонную голову?» (смеется). Когда я еще играл, мы не носили шлемы. Я привык к этому, и не стал его использовать, став арбитром. К тому же, у меня красивые волосы, не находите? Грех их прятать.
- Перейдем к КХЛ. Вы приехали сюда, чтобы помочь сделать судейство более качественным. Какова была главная проблема, с которой столкнулись?
- Это не то чтобы проблема… Просто российским арбитрам нужно перестроить мышление, адаптировать его к современным требованиям. Нам нужно многое изменить, успевать за прогрессом, успевать за скоростью игры.
- Не заметили ли вы в КХЛ проблем, связанных с разной трактовкой одинаковых эпизодов? Скажем, то, что было признано подножкой в первом периоде, может быть расценено, как чистый прием в конце матча одним и тем же арбитром.
- На самом деле, самое иллюзорное и фантастическое, что может быть в работе арбитра – это постоянство. То, что было фолом в первом периоде, должно быть фолом и в овертайме. К этому нужно стремиться, но очень трудно достичь. К тому же, у всех участников игры всегда будут разные мнения по поводу действий арбитра. Главное, чтобы он сам, покидая арену после игры, чувствовал, что он был справедлив и честен.
- Вы можете вспомнить какое-нибудь решение, принятое вами, которое запомнилось больше всего?
- Однажды я в одном игровом эпизоде назначил сразу два буллита.
- ?
- Нападающий убегал «один на один» с вратарем, за синей линией его догнал защитник и завалил на лед запрещенным приемом. Это был буллит номер один. Я поднял руку, но эпизод продолжался. Эти двое по инерции докатились до ворот, врезались в голкипера, шайба осталась лежать во вратарской. Защитник взял ее рукой и выбросил в угол площадки. Это был буллит номер два.
- И как пострадавший их исполнил?
- Первый не реализовал. А со второй попытки забил.
- А если бы забил с первого раза?
- Пробил бы и второй.
- То есть, за одну атаку команда могла набрать два результативных балла?
- Точно, как в баскетболе.
- А как насчет того, чтобы внести в игру элемент шоу? Допустим, немного «помочь» команде, которая проигрывает матч, «не заметить» небольшой офсайд и так далее?
- Нет. Наша задача, самая важная задача – быть справедливыми. Игроки должны знать, чего ожидать, скажем, от Пола Стюарта, если сегодня он обслуживает матч. Меня не беспокоит, был ли я справедлив с точки зрения хода игры. Для меня важно одно – правильность принятых мной решений. Для каждого арбитра это вопрос репутации.
- Просматривая матчи НХЛ, можно заметить, что в спорных моментах лайнсмены не фиксируют положение «вне игры» у атакующей команды, дают ей некое преимущество. Разве это делается не для зрелищности?
- Вам показалось. Офсайд или есть, или его нет. Третьего не дано. Вообще, знаете, почему у арбитров черно-белый свитер?
- Нет, расскажите.
- Черная полоса – это нет. Белая полоса – это да. То есть, нарушение либо было, либо нет. И не бывает вариантов, когда фол, «возможно», или, «кажется», был.
- А что означают оранжевые полоски на свитерах главных арбитров?
- Они означают, что эти люди – Боги данной игры (улыбается).
- «Амур» пару месяцев назад проводил домашний матч против магнитогорского «Металлурга». В одном из эпизодов главный арбитр удалил игрока гостей, и Евгений Малкин в течение 10-15 секунд просто кричал на рефери. Как с этим быть?
- Ну, мы же не знаем, что именно говорил Малкин. Может, он сказал арбитру: «Отличное решение! Я горжусь вами» (смеется).
- Судя по губам Малкина и его жестикуляции, он говорил несколько иные слова…
- В случаях, когда игроки, назовем это так, ругались на меня, я смеялся в ответ и говорил: «Ты абсолютно прав! Я отвратительный арбитр и плохой человек. Желаю тебе приятно провести две минуты на скамеечке и хорошенько это обдумать».
- Вообще, часто звезды НХЛ пытались понизить вашу самооценку своими словами?
- Однажды я обслуживал матч «Детройта», и их капитан, Стив Айзерман подверг сомнению мои сексуальные предпочтения. Я ответил, что он абсолютно прав и предложил встретиться вечером в каком-нибудь баре, выпить по стаканчику.
- С тренерами, наверняка, тоже случались конфликты?
- Пэт Куинн однажды швырнул в главного арбитра жевательной резинкой. А на следующий день я должен был работать на матче его команды. Перед игрой я купил в магазине 20 пачек жвачки, во время раскатки передал Пэту и сказал: «Этого должно хватить на сегодня. Только не бросай в меня чем-нибудь потяжелее».
Понимаете, я никогда не принимал это близко к сердцу. И кто бы ни пытался «наехать» на меня, Лемьё, Гретцки, Айзерман, я всегда понимал, что напряжение, эмоции – это неотъемлемая часть игры. Не более того. Ничего личного.
- Судейский корпус в КХЛ выглядит достаточно закрытой организацией. Если не ошибаюсь, один из лучших российских арбитров, Вячеслав Буланов, одно время пытался вести судейский блог. Но потом закрыл его. Не считаете ли вы, что нужно быть более открытыми для прессы и болельщиков?
- Хм, я вёл блог, Кэри Фрейзер – один из лучших арбитров в истории НХЛ – тоже. Думаю, коммуникация с болельщиками и прессой – не такая уж плохая вещь. Во всяком случае, люди имеют право задавать нам интересующие их вопросы. В конце концов, мы же не говорим здесь про ядерные секреты страны. Мы говорим про клюшки, шайбы и игровые моменты. Давайте организуем какую-нибудь рубрику в Интернете, что-нибудь вроде «Правильное решение с Полом Стюартом». Я готов отвечать на хорошие вопросы, никаких проблем.
- Что ж, тогда ответьте на такой. Эпизод с участием Евгения Артюхина и Янне Яласваары стал очень обсуждаемой темой среди болельщиков и журналистов. Большинство сошлось во мнении, что Артюхин повел себя абсолютно некорректно. Однако спортивно-дисциплинарный комитет КХЛ дал ему лишь три матча дисквалификации. Вы считаете, это адекватно его поступку?
- В регулярном сезоне на момент вынесения решения оставалось всего шесть игр. Мы сели вместе с главой комитета, Валерием Каменским, пришли к выводу, что на этот раз трехматчевой дисквалификации будет достаточно. Если он сотворит что-нибудь подобное снова, дисквалификация составит уже шесть игр. Потом – двенадцать. Он будет терять деньги и, в конце концов, он либо изменится, либо сменит профессию.
- С точки зрения бывшего игрока, как вы можете прокомментировать поступок Артюхина?
- Я видел моменты и похуже. Намного хуже. Артюхин поступил некрасиво, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что, скажем, сделал Бертуцци, завершив карьеру Стива Мура.
- В судейском корпусе КХЛ есть россияне, финны, чехи, словаки… Но ни одного североамериканца. Что довольно странно, учитывая вашу работу в Лиге.
- Пока еще рано. Но в планах у нас есть обмен кадрами: североамериканские рефери будут работать в России, российские – за океаном. Во время рождественских каникул я привез русского арбитра в Северную Америку, он отработал десять матчей и доказал, что имеет достаточно высокую квалификацию. Вообще, я думаю, нам нужно забыть о национальности судей. Думать нужно только о том, правильные или неправильные решения они принимают.
- Последний вопрос. Мы сейчас присутствуем на матче МХЛ «Амурские Тигры» - «Красная Армия». Как вы оцениваете работу главного арбитра?
- Для этого молодого парня сегодня непростой матч. Игроки много «ныряют», притворяются, что им больно, падают. Это создает сложности. У меня была похожая ситуация во время одной из игр. Марио Лемьё падал постоянно, от любого контакта с соперником. Тогда я подъехал к его тренеру и сказал: «Если Марио упадет еще раз, я не позволю вашему доктору выйти на лед и помочь ему. Вместо этого мы с коллегами закопаем его под лёд прямо здесь». После этого работать стало намного проще.
Сейчас Полу Стюарту почти шестьдесят лет, но он и не собирается уходить из хоккея. Минувшим летом он принял предложение Президента КХЛ Александра Медведева стать консультантом по вопросом судейства и войти в Спортивно-дисциплинарный комитет КХЛ.
- Пол, ваша семья – настоящая судейская хоккейная династия. Расскажите об этом.
- Я – представитель третьего поколения хоккейных арбитров в моей семье. Дед был судьей, отец, я сам, теперь вот мой сын занимается тем же уже четыре года. В итоге, мы постоянно делимся друг с другом судейскими историями, существует некая преемственность. Мой дед помогал отцу, отец помогал мне, теперь я помогаю сыну. У всех нас есть общее понимание профессии хоккейного арбитра: он должен быть честным, любить хоккей и, самое главное, судья в сердце должен иметь желание быть правым.
- То есть, вы знали о том, что станете хоккейным арбитром уже тогда, когда впервые встали на коньки?
- Я просто хотел пойти по тому же по пути, что и мой отец. Вообще, выбирая себе профессию, ты должен понять, где будешь чувствовать себя счастливым. Сейчас я сижу с вами в этой прекрасной Арене, и я счастлив. Вернусь в Москву, и буду чувствовать себя так же. Куда бы меня ни занесла шайба, мое состояние не изменится. Значит, я все в жизни сделал правильно.
- Вы стали хоккейным арбитром. Но в бытность игроком вас нельзя было заподозрить в строгом следовании правилам. В 40 матчах сезона 1977-78 гг. в ВХА вы умудрились набрать 241 штрафную минуту!
- Да уж, можно сказать, я был наглядным примером того, что в хоккее просто необходимы судьи. По ходу своего первого сезона в профессиональном хоккее я провел 44 боя в 46 матчах. Но, вы должны понимать, в те времена в профессиональном хоккее было очень мало американцев. Поэтому мне и досталась роль тафгая. Сейчас, когда мне 60, тело напоминает о том, через сколько травм ему пришлось пройти. В холодную погоду бывает не так-то просто подняться по лестнице. Но я горд тем, как делал свою работу, как защищал своих партнеров, не показывая противнику ни капли страха. Мне дали прозвище – «Кот Стю» - потому что во время своих боев я всегда смотрел оппоненту прямо в глаза и практически не моргал. После удачных боев или просто хороших матчей партнеры по команде ставили в мой шкафчик в раздевалке блюдце со сливками. Видимо, ждали, когда я начну мяукать (смеется).
Так или иначе, я прошел через все это. Скажу честно, я не был особенно талантлив ни в чем из того, что делал. Но, посмотрите, благодаря упорной работе, я в хоккейном бизнесе уже 40 лет! Работа в КХЛ для меня – это огромная честь и отличная возможность поделиться своим опытом с российскими арбитрами.
- Есть мнение, что в 70-е североамериканский хоккей был жестче, чем сейчас, но, что ли, чище, честнее. Было меньше грязных приемов, ударов исподтишка…
- Не могу с этим согласиться. Хотя бы потому, что мне довелось играть против «Разбойников с большой дороги» из «Филадельфии Флайерз», против «Детройта, и нескольких других команд, которые действовали очень жестко. Драки тогда случались чаще, все принимали эту часть игры, как должное и были к ней готовы. Но далеко не каждый матч показывался по телевидению, а в некоторых из них происходило такое…
- Какой самый отвратительный момент на льду вы видели своими глазами?
- Я уверен, что вы сейчас говорите про мой первый гол в НХЛ (смеется). Я вышел к воротам, вроде бы даже исполнил какой-то финт, после чего бросил. Ну, как бросил, ковырнул шайбу. Она еле-еле, переворачиваясь в воздухе, перелетела через красную линию, и клянусь, во время одного из оборотов я смог прочитать надпись на лицевой стороне: «Н-Х-Л». Если бы я бросил, как положено, вратарь совершил бы «сэйв» (улыбается).
- Отличная история. Но, всё же, произошло ли на ваших глазах что-то, по-настоящему вас испугавшее?
- Ну, я видел много драк, которые проходили за явным преимуществом одного из бойцов. Помню, во время матча в Миннесоте Боб Проберт так сильно ударил соперника, что тот упал и сломал… ногу. Проберт было замахнулся, чтобы добить парня, но остановился. Очень уважаю его за это.
Сам я однажды, в матче против «Филадельфии», дрался одновременно с четырьмя соперниками. Это выглядело страшно, да (улыбается).
- Кто лучший рассказчик хоккейных историй в вашей семье?
- Думаю, мой дед. Он работал в «золотую эпоху» хоккея, с такими игроками, как Морис Ришар. Но и мне довелось быть на льду с Горди Хоу, Бобби Халлом, Уэйном Гретцки и Марио Лемьё.
- Расскажите нам какую-нибудь веселую историю о судействе, связанную с вашим дедом.
- Однажды после какого-то спорного момента главный тренер «Чикаго Блэкхоукс» сказал моему деду, что не выведет команду на лед. Дед ответил, что если игроки сейчас же не появятся на площадке, главный тренер будет удален до конца игры. Тот ответил: «Значит, я удален». И ушел в раздевалку. За ним проследовала вся команда во главе с капитаном. Дед остался на льду в компании игроков «Бостон Брюинз». Он приехал в центральный круг, уложил шайбу на точку вбрасывания, а форвард «Мишек» поехал к воротам и забил в пустые ворота. Счет стал 1:0, именно так игра и завершилась.
- Как вы оказались в КХЛ?
- Начнем с того, что мне довелось поиграть еще против сборной Советского Союза на чемпионатах мира. Харламов, Михайлов, Третьяк, Якушев, Фетисов… Легендарные, выдающиеся хоккеисты. Я в качестве главного арбитра работал на финале Кубка Канады-87, в котором канадцы смогли победить СССР со счетом 6:5 лишь во втором овертайме. Думаю, я сумел завоевать уважение советских хоккеистов и тренеров. Они знали меня, как арбитра. И вот, господин Медведев пригласил меня в Россию, заняться судейством, привнести в эту область что-то новое и помочь улучшить нашу Лигу.
- Раз уж мы заговорили о советском хоккее. Назовите трех лучших советских и российских хоккеистов, на ваш взгляд.
- Безусловно, Вячеслав Фетисов – один из лучших защитников в истории хоккея. Я бы поставил его на одну ступень с Бобби Орром и Скоттом Стивенсом. Кто еще? Ларионов, он был великолепен. И, пожалуй, Евгений Малкин. Если травмы обойдут его стороной, этот парень способен стать лучшим хоккеистом, когда-либо выходившим на лед.
- Давайте поговорим о вашей судейской карьере в НХЛ. Меня заинтересовал тот факт, что вы никогда не одевали шлем, обслуживая матчи. Почему?
- По этому поводу однажды здорово высказался Терри О`Райли. Он сказал: «Зачем Полю Стюарту носить шлем? Зачем надевать пластиковую штуку на бетонную голову?» (смеется). Когда я еще играл, мы не носили шлемы. Я привык к этому, и не стал его использовать, став арбитром. К тому же, у меня красивые волосы, не находите? Грех их прятать.
- Перейдем к КХЛ. Вы приехали сюда, чтобы помочь сделать судейство более качественным. Какова была главная проблема, с которой столкнулись?
- Это не то чтобы проблема… Просто российским арбитрам нужно перестроить мышление, адаптировать его к современным требованиям. Нам нужно многое изменить, успевать за прогрессом, успевать за скоростью игры.
- Не заметили ли вы в КХЛ проблем, связанных с разной трактовкой одинаковых эпизодов? Скажем, то, что было признано подножкой в первом периоде, может быть расценено, как чистый прием в конце матча одним и тем же арбитром.
- На самом деле, самое иллюзорное и фантастическое, что может быть в работе арбитра – это постоянство. То, что было фолом в первом периоде, должно быть фолом и в овертайме. К этому нужно стремиться, но очень трудно достичь. К тому же, у всех участников игры всегда будут разные мнения по поводу действий арбитра. Главное, чтобы он сам, покидая арену после игры, чувствовал, что он был справедлив и честен.
- Вы можете вспомнить какое-нибудь решение, принятое вами, которое запомнилось больше всего?
- Однажды я в одном игровом эпизоде назначил сразу два буллита.
- ?
- Нападающий убегал «один на один» с вратарем, за синей линией его догнал защитник и завалил на лед запрещенным приемом. Это был буллит номер один. Я поднял руку, но эпизод продолжался. Эти двое по инерции докатились до ворот, врезались в голкипера, шайба осталась лежать во вратарской. Защитник взял ее рукой и выбросил в угол площадки. Это был буллит номер два.
- И как пострадавший их исполнил?
- Первый не реализовал. А со второй попытки забил.
- А если бы забил с первого раза?
- Пробил бы и второй.
- То есть, за одну атаку команда могла набрать два результативных балла?
- Точно, как в баскетболе.
- А как насчет того, чтобы внести в игру элемент шоу? Допустим, немного «помочь» команде, которая проигрывает матч, «не заметить» небольшой офсайд и так далее?
- Нет. Наша задача, самая важная задача – быть справедливыми. Игроки должны знать, чего ожидать, скажем, от Пола Стюарта, если сегодня он обслуживает матч. Меня не беспокоит, был ли я справедлив с точки зрения хода игры. Для меня важно одно – правильность принятых мной решений. Для каждого арбитра это вопрос репутации.
- Просматривая матчи НХЛ, можно заметить, что в спорных моментах лайнсмены не фиксируют положение «вне игры» у атакующей команды, дают ей некое преимущество. Разве это делается не для зрелищности?
- Вам показалось. Офсайд или есть, или его нет. Третьего не дано. Вообще, знаете, почему у арбитров черно-белый свитер?
- Нет, расскажите.
- Черная полоса – это нет. Белая полоса – это да. То есть, нарушение либо было, либо нет. И не бывает вариантов, когда фол, «возможно», или, «кажется», был.
- А что означают оранжевые полоски на свитерах главных арбитров?
- Они означают, что эти люди – Боги данной игры (улыбается).
- «Амур» пару месяцев назад проводил домашний матч против магнитогорского «Металлурга». В одном из эпизодов главный арбитр удалил игрока гостей, и Евгений Малкин в течение 10-15 секунд просто кричал на рефери. Как с этим быть?
- Ну, мы же не знаем, что именно говорил Малкин. Может, он сказал арбитру: «Отличное решение! Я горжусь вами» (смеется).
- Судя по губам Малкина и его жестикуляции, он говорил несколько иные слова…
- В случаях, когда игроки, назовем это так, ругались на меня, я смеялся в ответ и говорил: «Ты абсолютно прав! Я отвратительный арбитр и плохой человек. Желаю тебе приятно провести две минуты на скамеечке и хорошенько это обдумать».
- Вообще, часто звезды НХЛ пытались понизить вашу самооценку своими словами?
- Однажды я обслуживал матч «Детройта», и их капитан, Стив Айзерман подверг сомнению мои сексуальные предпочтения. Я ответил, что он абсолютно прав и предложил встретиться вечером в каком-нибудь баре, выпить по стаканчику.
- С тренерами, наверняка, тоже случались конфликты?
- Пэт Куинн однажды швырнул в главного арбитра жевательной резинкой. А на следующий день я должен был работать на матче его команды. Перед игрой я купил в магазине 20 пачек жвачки, во время раскатки передал Пэту и сказал: «Этого должно хватить на сегодня. Только не бросай в меня чем-нибудь потяжелее».
Понимаете, я никогда не принимал это близко к сердцу. И кто бы ни пытался «наехать» на меня, Лемьё, Гретцки, Айзерман, я всегда понимал, что напряжение, эмоции – это неотъемлемая часть игры. Не более того. Ничего личного.
- Судейский корпус в КХЛ выглядит достаточно закрытой организацией. Если не ошибаюсь, один из лучших российских арбитров, Вячеслав Буланов, одно время пытался вести судейский блог. Но потом закрыл его. Не считаете ли вы, что нужно быть более открытыми для прессы и болельщиков?
- Хм, я вёл блог, Кэри Фрейзер – один из лучших арбитров в истории НХЛ – тоже. Думаю, коммуникация с болельщиками и прессой – не такая уж плохая вещь. Во всяком случае, люди имеют право задавать нам интересующие их вопросы. В конце концов, мы же не говорим здесь про ядерные секреты страны. Мы говорим про клюшки, шайбы и игровые моменты. Давайте организуем какую-нибудь рубрику в Интернете, что-нибудь вроде «Правильное решение с Полом Стюартом». Я готов отвечать на хорошие вопросы, никаких проблем.
- Что ж, тогда ответьте на такой. Эпизод с участием Евгения Артюхина и Янне Яласваары стал очень обсуждаемой темой среди болельщиков и журналистов. Большинство сошлось во мнении, что Артюхин повел себя абсолютно некорректно. Однако спортивно-дисциплинарный комитет КХЛ дал ему лишь три матча дисквалификации. Вы считаете, это адекватно его поступку?
- В регулярном сезоне на момент вынесения решения оставалось всего шесть игр. Мы сели вместе с главой комитета, Валерием Каменским, пришли к выводу, что на этот раз трехматчевой дисквалификации будет достаточно. Если он сотворит что-нибудь подобное снова, дисквалификация составит уже шесть игр. Потом – двенадцать. Он будет терять деньги и, в конце концов, он либо изменится, либо сменит профессию.
- С точки зрения бывшего игрока, как вы можете прокомментировать поступок Артюхина?
- Я видел моменты и похуже. Намного хуже. Артюхин поступил некрасиво, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что, скажем, сделал Бертуцци, завершив карьеру Стива Мура.
- В судейском корпусе КХЛ есть россияне, финны, чехи, словаки… Но ни одного североамериканца. Что довольно странно, учитывая вашу работу в Лиге.
- Пока еще рано. Но в планах у нас есть обмен кадрами: североамериканские рефери будут работать в России, российские – за океаном. Во время рождественских каникул я привез русского арбитра в Северную Америку, он отработал десять матчей и доказал, что имеет достаточно высокую квалификацию. Вообще, я думаю, нам нужно забыть о национальности судей. Думать нужно только о том, правильные или неправильные решения они принимают.
- Последний вопрос. Мы сейчас присутствуем на матче МХЛ «Амурские Тигры» - «Красная Армия». Как вы оцениваете работу главного арбитра?
- Для этого молодого парня сегодня непростой матч. Игроки много «ныряют», притворяются, что им больно, падают. Это создает сложности. У меня была похожая ситуация во время одной из игр. Марио Лемьё падал постоянно, от любого контакта с соперником. Тогда я подъехал к его тренеру и сказал: «Если Марио упадет еще раз, я не позволю вашему доктору выйти на лед и помочь ему. Вместо этого мы с коллегами закопаем его под лёд прямо здесь». После этого работать стало намного проще.
Комментариев нет:
Отправить комментарий